Иван Анатольевич Громов

Любовь, тоска и вспышки молнии

Стихотворение в прозе

Я люблю русский язык. Честно. И вовсе не потому, что он «велик и могуч» (хотя, проработав более 40 лет учителем русского языка, готов подписаться под этими словами И.С. Тургенева). Люблю саму систему языка, стройную, логичную, последовательную; люблю его жизнь, хитроумные переплетения языковых единиц, их составляющих, тайну традиций и новшеств. Забавно наблюдать, как заморское словечко файл, занесенное ветром компьютеризации на российские просторы, покорно теряет свою английскую чопорность и принимает «российское гражданство», подчиняясь правилам нашей грамматики: дат. пад. кому? чему? — файлу (точно так же, как огурцу, Петру, топору); твор. пад. кем? чем? — файлом — огурцом, Петром, топором… И нечего кичиться своим импортным происхождением! Законы нашего языка строги и непреклонны (исключения, конечно, есть, но они незначительны — 10−15 процентов). Попал звонкий согласный на конец слова — всё, приговор окончательный: оглушайся — сат, гараш, лоп; как бы ни хотел суффикс -ость (нежн-ость, преданн-ость, деликатн-ость) превратиться в -асть — увы, законы языка не позволяют: есть проверка — злость; если ты суффикс -щик, то, будь добр, образуй слова со словообразовательным значением «профессия, род занятий»: литейщик, каменщик, носильщик… И так во всех языковых единицах, от звука до предложения. Есть система, есть язык, есть наука о нем. Лингвистика. С одной стороны, строгая логика, холодный расчет, обоснованный выбор. А с другой — красота, поэзия правил и норм. Ну, признайтесь: то, что в абракадабрическом (вот оно, наше словообразование!) предложении Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка (Л.В.Щерба), лишенном лексического смысла, — слов-то с такими корнями не существует! — мы легко можем определить и части речи, и члены предложения, и синтаксические особенности — разве это не красиво? Не заставляет удивляться или восхищаться?
Наш язык не является непроходимой тайгой и сплошными потёмками, когда не знаешь, как и где найти выход из трудной ситуации. Нет, он очень прозрачен и понятен, ясен и доступен каждому из нас! Важно только научиться умению «смотреть языку в глаза», как говорил замечательный русский ученый-лингвист М. В. Панов, чтобы не запутаться, не заблудиться в нем, а почувствовать прелесть языковых законов, «потрогать руками» и звук, и морфему, и предложение. А в конечном итоге — и саму мысль. И тогда, словно освещенный вспышкой молнии в непроглядной ночи, русский язык предстанет во всем своем великолепии, не как система сухих правил и чужих выводов, а как яркий научный мир, в котором буйствует подлинная жизнь: успехи и взлеты одних языковых явлений, угасание и медленное умирание других, рождение нового, капризные (или гордые?) исключения, которые не признают никаких общепринятых норм… — ну точь-в-точь как и в человеческой жизни. Многие убеждены: русский язык — это самый скучный школьный предмет, тоска зеленая, и он не заслуживает интереса и внимания. Нет, нет и еще раз нет! Тысячи раз мы с детьми убеждались: язык становится удивительно притягательным и привлекательным, «не скучным», когда его не зубрят, а понимают, когда главное не репродукция, а научное обоснование, не тягомотина — «скорее бы урок кончился», а эмоциональное потрясение при встрече с великим русским словом. Какая уж тут скука, когда все так умно и захватывающе!
Русский язык тысячу тысяч раз достоин того, чтобы аплодировать ему, восторгаться им, удивляться его тайнам и — побеждать при встрече с его загадками и встретившимися трудностями! Он — источник непрекращающейся радости и непревзойденного вдохновения! Вдохновения, которое не продавалось в первом веке, не продается в веке двадцать первом, не продастся и в веке тридцать первом…